Між минулим і майбутнім

Городские сословия до 1861 года

Чем занимались и как жили наши предки-сумчане

В первые годы заселения земель по Белгородской черте украинские переселенцы - «черкасы» - уравнивались полностью в правах с переселенцами из Московского государства, причем по царским указам того времени для заселения новых городов и неосвоенных земель великороссиянам разрешалось выходить из крепостной зависимости.

 
Мещанка. Рис. 18 в.

Отметим также, что правительством признавались за новоселами из Украины особенности их быта и культуры, которые назывались «старочеркасскими обыкностями», и царским воеводам строго наказывалось бережно относиться к ним.

Вскоре после образования слободских казацких полков русское правительство предоставило населению Слобожанщины значительные привилегии. При поселении давалась льгота на 10-15 лет, освобождавшая от всяких государственных налогов и податей. Позже к этому добавились льготы, заключавшиеся в свободном заеме земли, свободном винокурении, в продаже водки и пива, в праве владеть землей и угодьями, заниматься всевозможными промыслами и вести торговлю без уплаты пошлины. Если добавить к этому и демократическое самоуправление, при всех его недостатках с точки зрения сегодняшнего дня, картина складывается уникальная и впечатляющая. Такого не было ни на Гетманщине, раздираемой войнами и смутой, ни в Московском царстве.

Первые сумчане

Первые горожане гордо именовали себя казаками, однако на деле оказалось, что они «люди бедные и без-оружейные, люди пашенные». Потому и социальный состав населения Сум в середине XVII века был уже неоднородным. По переписи 1660 года в городе насчитывалось 2740 жителей, из которых 1642 были казаками, 1060 - мещанами и 38 - крестьянами. Помимо «черкас» (украинцев) в городе жили и выходцы из Московского государства - служилые люди, находящиеся в непосредственной зависимости от воеводы. В отличие от черкас, это были не свободные переселенцы, а так называемые «сведенцы», выведенные по распоряжению царского правительства из русских городов и поселенные здесь на более или менее продолжительный срок. Были среди сведенцев и поселившиеся в Сумах навсегда - в будущем они пополнили ряды государственных крестьян.

Сумские казаки подразделялись сначала на две категории: казаков «полковой службы», несших регулярную военную службу, и казаков «городовой службы», которые брались за оружие лишь в случае осады города неприятелем, а в мирное время занимались ремеслом, торговлей и земледелием.

 
Казак подпомощник. Рис. 18 в.

В первой половине XVIII века сформировался иной вид разделения слободского казачества: на выборных казаков «компанейцев» и «подпомощников». Выборные «конной службы казаки» освобождались от всех видов повинностей, но при этом обязаны были нести военную службу. Подпомощники, не имея достаточных средств для перехода в выборное казачество, «подпомогали», обеспечивая компанейцев продуктами и деньгами, на которые те покупали лошадей, одежду и амуницию. Некоторые вместо денежной помощи и пособия продовольствием предпочитали работать на старшину - возили сено и дрова, работали погонщиками. Четкой социальной границы между компанейцами и подпомощниками не существовало, более того, из среды подпомощников зачастую комплектовались компанейцы. В 1773 году, после ликвидации полкового устройства на Слобожанщине, выборные казаки и часть подпомощников были переведены в разряд войсковых обывателей, которые платили подушную подать и были обязаны выставлять рекрут для гусарских полков. В том же 1773 году в Сумах проживал 8221 войсковый обыватель.

В тесной связи с казаками стояли «подсуседки». Так назывались лица, не имевшие собственных дворов и земель. «Экстракт о Слободских полках» описывает их так: «Подсуседки живут в казацких домах, помогают своим хозяевам в домашних работах и с этого имеют пропитание, а никакой «подпомоги» выборным казакам по бедности своей не оказывают». В зависимости от того, в чьих дворах они жили, подсуседки были старшинскими, монастырскими или казацкими. В большинстве случаев в подсуседки уходила сельская беднота и беглые крепостные. Между тем, встречались между подсуседками и зажиточные, которые таким образом пытались скрыться от воинской службы.

Крестьяне как отдельное сословие появились на Слобожанщине уже в первые годы ее заселения, сохранив за собой старое название - «посполитые» (польск. - «общий», «обычный»). Воеводы, докладывая в Москву, называли их «мужиками деревенскими», или «пашенными мужиками». Примечательно, что большая часть посполитых селилась на землях казацкой старшины и богатых казаков, не желая пользоваться землей из вольных полковых угодий, поскольку владение такой землей оплачивалось несением воинской службы. Таким образом, далеко не все переселенцы спешили менять плуг на саблю. Посполитые платили денежный и натуральный оброк. По указу Екатерины II 1783 года посполитые слились с крепостными крестьянами, многие из них перешли в разряд дворовых людей, живших при городских домах помещиков в качестве прислуги.

Иным было положение государственных крестьян. Они не только пользовались закрепленной за ними землей, но и владели ею, за что платили подушную подать и отбывали другие повинности в пользу государства. Владельческих и подданных крестьян в Сумах в 1773 году было 1137 человек.

Наибеднейшими среди горожан были нищие - слепцы и калеки, возимые на тележках, - таких в Сумах в 1796 году насчитывалось 58 человек. Они располагались у церквей и на рыночной площади, где распевали под аккомпанемент лиры или бандуры: «Дайте-бо, дайте - не минайте, бідному неімущому и невидющому калікові Христа ради». Прохожие не отказывали им. Горожане не скупились помогать и у себя дома, устраивая во дворах странноприимные приюты, где за общей трапезой питались и богомольцы, странствующие по монастырям и святым местам.

Духовная жизнь была важнейшей составляющей в жизни сумчан, поэтому уже в первые годы существования города среди населения выделилось особое, хоть и немногочисленное, духовное сословие, объединившее православных священников, дьяконов, дьячков, пономарей, звонарей, монахов и монастырских служек (послушников). Будучи привилегированным сословием, духовенство находилось в тесной связи с казацкой старшиной. Так, иногда за недостатком старшин или по неграмотности последних священники подписывали отсылаемые в Москву челобитные. Известны случаи, когда старшины после окончания военной службы становились священниками или принимали постриг в монастырях. Монашествующие жили при двух сумских монастырях: мужском Успенском и женском Иоанно-Предтеченском.

Купцы, мещане, дворяне...

Со второй половины XVIII века в Сумах стали появляться ремесленные цехи, привнесенные сюда переселенцами и образованные по старинному образцу. Цеховое сословие объединяло ремесленников-хозяев, их работников и учеников. В 1780 году в городе существовало восемь цехов: сапожный, калашный, ткацкий, портняжный, кузнечный, гончарный, шаповальный и резницкий. Количество цеховых ремесленников росло из года в год, в 1789 году их было 497, а в 1795-м - уже 723. Цехам было дано право суда в отношении их ремесла, согласно стародавним обычаям, однако их суд не распространялся на уголовные преступления.

 
Казацкий сотник. Рис. 18 в.

Превращение воинов в мирное население стало важным шагом в процессе создания истинно городских земледельческо-промышленных и торговых сословий - мещанства и купечества. В 1780 году в Сумах был учрежден городской магистрат, в ведении которого должны были находиться мещане и купцы. Но оказалось, что среди жителей города таковых попросту нет. В этих условиях харьковские губернские власти предписали сумскому магистрату, чтобы тот предложил жившим в городе войсковым обывателям добровольно вступить в ряды купечества или мещанства, исходя из размеров своих капиталов. Указывались и преимущества, которые они получат после перехода в новое сословие: купцы и мещане сохраняют за собой все привилегии, пожалованные им ранее государственными грамотами, и по-прежнему будут владеть своими землями, угодьями и хуторами. Если капитал купца сокращался до пятисот рублей, то он выписывался из купечества и переводился в мещанство, и наоборот - мещане, владеющие капиталом более пятисот рублей, записывались в купцы. Количество мещан и купцов с этого времени непрерывно возрастало: в 1796 году в Сумах проживали 131 купец и 64 мещанина.

Дворянство - наивысшее и наиболее влиятельное сословие Российской Империи - появилось на Слобожанщине во второй половине XVIII века. Известно, что во время выборов депутатов в Екатерининскую Комиссию для составления проекта «Нового Уложения» в 1767 году в Сумах дворян почти не оказалось, поэтому депутатов избирали среди тех, кто владел землями и подданными, т. е. бывших казацких старшин. Юридически дворянское сословие на Слобожанщине сформировалось лишь после издания «Жалованной грамоты дворянству» в 1785 году из полковой старшины и их потомков. Однако в процентном отношении доля дворянства во всей массе городского населения была ничтожной. Очень близко к дворянам по своему положению находились представители военного сословия, которые часто получали дворянство. Военных в Сумах было достаточно, так как в городе квартировал Сумской гусарский полк.

В 1850 году в городе было 10256 жителей, из них - дворян, духовенства, купцов и чиновников - 528, мещан и государственных крестьян - 1592, войсковых обывателей - 7516, крепостных крестьян - 186, военнослужащих - 434.

И быт, и нравы: пестрая картина на традиционных основах

До середины XIX века город мог бы выглядеть как большое село, если убрать его центральную часть с четырьмя храмами, торговыми лавками, присутственными местами и дворянскими особняками. Подавляющее количество горожан жили в беленьких хатах, утопающих летом в зелени садов, а зимой так замаскированных снегом, что только дым из печных труб выдавал их присутствие. Пожалуй, печи в жилищах были тем единственным, что отличало городской дом от сельского. Они были обложены кафельной плиткой, часто с многоцветными сюжетными рисунками или различным орнаментом. Чем зажиточнее были хозяева, тем искуснее была сделана печь. Печь занимала особое место. Она не только согревала и кормила, но и была традиционным символом домашнего уюта, с ней были связаны всяческие поверья и обряды. С ней даже советовались, поскольку считалось, что в печи живет домовой. Встречались на улицах и по-особенному выглядевшие дома, по виду которых можно было определить род занятия его хозяина. В этом случае к обычной пятистенной хате добавлялись пристройки. Это могла быть мастерская ремесленника или торговая лавка со входом прямо с улицы. Во дворах были разные хозяйственные постройки и непременно - фруктовые деревья, ягодники и небольшие огороды. Внутри городское жилище было также незамысловато: холодные сени делили дом на две половины - повседневную и парадную. Уже упомянутая печь стояла в конце сеней, занимая иногда пятую часть площади, и обогревала обе половины дома. Топочная часть печи выходила на повседневную часть, там же было и место, где готовилась еда. Здесь и обедали, и спали, и нянчили детей. Парадная часть использовалась время от времени: в праздники, для приема гостей и т. п., одним словом - не каждый день. Здесь же был «красный угол» с иконами и лучшие вещи, принадлежавшие семье, - посуда, мебель, парадная кровать и другая «роскошь» - в зависимости от достатка. Иногда парадная часть разделялась перегородкой на два помещения, чаще просто занавеской. Несмотря на убогость, хаты были чистыми и светлыми.

Дома полковников и старшины отличались прежде всего размерами и богатым убранством. Стены горниц были увешаны шкурами и коврами - украинскими, польскими, турецкими и персидскими. Наилучшими коврами покрывалась мебель, более дешевыми - пол. На столах - зеленое сукно, украинские и турецкие скатерти, на лавках - цветастые налавочники, на обитых позолоченной кожей стульях - шелковые покрывала и подушки. Здесь же, в светлице, размещалось множество икон, писаных на кипарисе и жести и украшенных рушниками.

Интерьер дополняли дорогие лампады, серебряная посуда, фарфоровые статуэтки. В конце XVIII - начале XIX веков старшина, пополнившая дворянское сословие, приобщилась к новому быту, в котором решающую роль играла мода - появились дома, построенные и обставленные в «чужеземном» стиле. Описывая дворянский быт, современник отмечал: «Дворяне устраивали вечера и обеды на дому, где садились за бостон (карточная игра) или азартные игры. Балы, маскарады, концерты привлекали дворян обоего пола, особенно во время выборов. Немногочисленная аристократия и богатые дворяне блистали даваемыми то у одного, то у другого пирами. Мелкие дворяне и чиновничество скромнее предавались тем же удовольствиям в своих домах. Удовольствия эти имели более характер семейный, по праздникам или особым случаям, как то: именины, крестины, свадьбы. Впрочем, как и по другим радостным дням, собирались к гостеприимному хозяину молодые люди потанцевать, старики садились за зеленый стол, за стакан пунша... Девицы были не жеманны, молодые люди - не нахальны. Нравственность - на первом плане. Уважение к дамам и девицам, при свойственной образованному классу деликатности, строго соблюдалось. При входе, здороваясь с хозяйкою, так же, как и при прощании, мужчина подходил к ручке и по очереди ко всем присутствующим дамам и взрослым девицам. Отступление от принятого обычая почиталось за невежество. Взамен дама целовала вас в лоб. Танцы под «звук унылый фортепьяно», впрочем, тогда еще клавикорда, часто донельзя разбитого, но это ничего, все-таки отбарабанят такт. Тогдашние танцы - экосез, вальс, мазурка, полонез, котильон, менуэт, гросфатер, русский кадриль. К концу, когда очень уже расшалится молодежь, является и казачок, и присядки. Ну, право, превесело: шум, хохот... Между танцами обыкновенно подается чай с сухарями или домашним печеньем; старикам, как сказано, - пунш. Лакомства: орехи каленые, волошские (грецкие), сладкие струки, пряники медовые и варенье. В заключение холодная закуска, а la fourchette, соленая закуска, бутылка сантуринскаго, травничек и наливка, для молодых - мед и пирожное, конечно, домашнее. Водка молодым людям не полагалась, и лет до 20-25, по крайней мере, в обществе, никогда до нее не подходили - стыдно».

Главную роль в экономической и общественной жизни города играли купцы. По воспоминаниям одного мемуариста тех лет, купечество «жило еще более замкнутой, кастовой жизнью, чем дворянство, держась твердо своих преданий, стародавних обычаев и занимаясь исключительно преследованием интересов от торговли, а все остальное для них не существовало. Старые купцы держали себя солидно и степенно; они редко показывались на люди; носили бороды, длиннополые сюртуки и какие-то своеобразные шубы на лисьем меху... Сами они жили в городе, занимаясь торговыми счетами и расчетами, а «молодцов своих» посылали с товарами на разные украинские и всероссийские ярмарки... Требования, при простоте жизни, были умеренны - довольствовались малым. Образ жизни отличался строгой нравственностью, религиозностью, трудолюбием, сознанием долга, почитанием старших и безусловным повиновением им как по службе, так и в семье. Гостеприимство - общая черта того времени».

Мещане были второй по численности городской сословной группой (после крестьян). Современник отмечал: «мещане, больше малороссы, строго придерживались старинных обычаев страны. Некоторые из них, особенно торгующие, привыкли уже к чайку и пуншику с кизляркою, те, что попроще, довольствовались горячим кулишом по утрам или галушками с салом... Собираясь на пирушку, угощались «горилочкою», оселедцами, таранью, холодцом и салом с паляницею. «Жинки» в своем кругу потчевались горилкою и наливочкою - вишневкою из маленьких рюмочек, постоянно доливаемых усердною хозяйкою - «паниматкою», с приглашением, сопровождаемым поклонами - да нуте-бо, кумушка еще по одной! Кумушка отговаривается: да ни-бо, спасыби, буде вже. Хозяйка не отстает, просит кумушку. Не сочтите это, впрочем, за пьянство. На компанию, состоящую из

8-10 женщин, в течение 2-3-часовой беседы, при усердном потчевании, израсходовано всего чвертка горилки из графинчка, в котором непременно плавает давно вымокший струк красного перца. Но, конечно, есть охотницы выпить и не в меру - и тогда, подгулявши, обнимаются, целуются с миленькой сестричкой, кумушкой-голубочкой, плачут, поссорятся, мирятся за новой чарочкой, «заспівають соло ілі укупі». Песни их жалобныя. Дивчата расположились на призьбе (завалинке), а зимою в другой хате - грызут семечки или щелкают орехи, закидав все пространство около себя скорлупою. Затянут песню веселенькую. Придут хлопцы, начнуться жартованья, беганье, смех, потом песни хором».

Очевидно, что городская жизнь до середины XIX века развивалась на тех же традиционных основах, что и сельская, однако представляла собой гораздо более сложную и пеструю картину.

Вера Иванова, Игорь Скворцов


п»ї