Этот день победы

Сумы в тылу врага

Страшные картины из детства снятся многим нашим землякам до сих пор

Участников прошедшей войны с каждым годом остается все меньше. Их постаревшие дети, которых сейчас называют детьми войны, не участвовали в боях и партизанских рейдах, но душевные раны, полученные в те годы, не заживают до сих пор.

Судьба подарила нам встречу с одним из них - Робертом Семеновичем Богушем, человеком, который помнит военные Сумы до мельчайших подробностей.

Киев бомбили, нам объявили...

- В 1941 году мне пошел 12-й год. Мы с папой, мамой и сестрой Лидой жили в районе теперешнего ДК СНПО им.Фрунзе. В то время много говорили об агрессивности и воинственности Гитлера и обсуждали вероятность войны, но никто в такую возможность до конца не верил. Стихи тех лет, песни и фильмы заставляли верить в непобедимость страны. Мы были уверены, что в случае агрессии будем воевать на территории противника.

А 22 июня днем я пошел на рынок (который тогда находился на месте универмага «Киев») искать бабушку, хотел помочь ей нести продукты. И вдруг из репродуктора (они тогда висели в центре города) раздался голос Молотова, объявлявшего о начале войны. Настала тревожная тишина, а потом молодые люди заговорили о том, что «за два-три месяца мы с немцами справимся». Старики же планов не строили... Возвращаясь с рынка по Суджанской (ныне ул.Горького), я увидел организованно идущих мужчин с рюкзаками - это были люди с предписанием «немедленной явки в военкомат в случае объявления войны».

Кто в бомбоубежище, кто - под железную кровать...

И начались безрадостные будни. Каждый день по радио перечисляли занятые немцами города, и взрослые вздыхали, понимая, как быстро враги продвигаются по территории Родины. А где-то через месяц начались налеты немецкой авиации. Но в городе была очень сильная зенитная артиллерия и первые разовые атаки она успешно отражала. Во всех сумских дворах уже сооружали бомбоубежища - это были вырытые по специальной схеме зигзагообразные ямы-щели, прикрытые бревнами. О воздушном налете сумчан оповещали заводские трубы - сигналы тревоги подавались короткими гудками. Всерьез опасаясь химических атак, людям выдали противогазы, надев которые мы поначалу бегали в свои бомбоубежища. Потом противогазы забросили. А когда воздушные налеты стали частыми - иногда и из дома не выходили, а забирались под железные кровати. В уже разрушенных сумских домах мы, мальчишки, видели много целых железных кроватей, и нам казалось, что раз этот предмет уцелел, то и тому, кто спрячется под ним, ничего не угрожает. Конечно, мы не думали тогда о возможности прямого попадания бомбы... Мы продолжали жить в своем доме и были совершенно уверены в том, что немцы до Сум не дойдут. Не зря же защищать страну уходили мужчины, а в городе остались лишь женщины, старики, дети да больные. Ушел на фронт и мой отец.

Как-то, гуляя, мы с сестрой увидели самолет, который просто кружил над Сумами. Вдруг с ошеломительно громким звуком в воздухе взорвалась специальная бомба - такими немцы действовали на психику людей. Сестру этот случай так напугал, что мама собрала нас, и мы переехали подальше от центра, в дом бабушки и дедушки, на самый конец ул.Засумской, в район Тяглового моста. Тогда это место называли Бредком. Мимо бабушкиного дома продолжали идти на фронт солдаты, было еще тепло, они были легко одеты, но явно голодны, поэтому люди выносили бойцам кто что мог - кто хлеб, кто молоко, - подкармливали на ходу. Солдаты шли цепочкой, под заборами, чтобы их передвижение не засекли с воздуха, и уходили в сторону Белопольского шоссе. Мы смотрели на них с надеждой. А когда увидели с другом идущие по ул. Ильинской (ныне Красногвардейская) броневики с пулеметами (примерно 20), то совершенно уверились в том, что «немцам теперь капут»!

Первое, что сделали немцы, - перебили наших собак

А по радио продолжали упорно сообщать о занятых городах и поселках - фронт неумолимо приближался к нам. Наша семья могла и не оставаться на оккупированной территории - у нас была эвакопутевка от горкома партии. Но когда мама пошла на вокзал за билетами и увидела на станции разбомбленный эвакоэшелон с массой убитых и тяжелораненых, то решила не рисковать с переездом. Вскоре в Сумах стала слышна канонада. А ночью 30 сентября взрослые разбудили нас с сестрой, чтобы отвести в бомбоубежище. Я выглянул в глухо занавешенное окно и обомлел - за ним было светло как днем: немцы набросали зажигательных бомб, и возникли пожары. Со стороны Белопольской в районе нефтебазы горело все, и на этом нереальном фоне с неба спускались парашютисты. У каждого из нас был «тревожный» узелок с самым необходимым, собранный на случай быстрой эвакуации, мы схватили эти «пакуночки» и побежали за мамой. Началась массированная бомбежка, и дедушка, который принципиально не ходил в укрытие, а оборудовал себе «схованку» под 3-миллиметровым железным листом в погребе, так испугался, что вмиг очутился даже не в нашем, а в соседнем бомбоубежище! Земля в тот день перекатывалась волнами, как море, а нас в укрытии качало, и было по-настоящему страшно. А через несколько дней, 10 октября, немцы окончательно вошли в Сумы, на город опустилась тоска. Сначала повсюду лаяли хозяйские собаки, но немцы их просто перебили. А сумчане несколько дней находились в таком шоке, что не выходили на улицы. Началась жизнь при немцах...

Под Сумами был свой Бабий яр

В первые же дни захватчики расстреляли тех, кто выносил товары из брошенных магазинов. Эти люди вовсе не мародерствовали в обычном понимании, ведь тогда был лозунг «Ничего не оставлять врагу!», но они погибли от пуль фашистов. Потом, уже глубокой осенью, начались массовые казни - я видел, как вели на Красную площадь какую-то подпольщицу, чтобы там показательно ее расстрелять. Затем казнили семерых партизан. Потом - Бог весть откуда взявшихся у нас моряков Азовской флотилии: они шли в одних только тельняшках, брюках и бескозырках. В городе было немало евреев, хотя большинство все-таки уехали до оккупации. Остались те, кому было некуда или невозможно уехать, бедные или такие, кто верил, что «немцы - нация культурная». А «культурные» нацисты сначала заставили всех «юде» ходить с нашитой на одежду шестиконечной звездой, а потом, собрав под предлогом вывоза в гетто около тысячи человек, вывезли их в овраг в районе биофабрики и расстреляли из пулеметов. В городе были слышны только длинные пулеметные очереди. Фашисты показали себя настоящими агрессорами: били, грабили, ломали двери, если им казалось, что слишком долго не открывают и т.п.

Я гордился, что мой отец служит в Красной Армии, но только мама знала о том, что он партизанил. Этот секрет строго ею хранился, ведь семьи партизан расстреливали неминуемо. Только потом я узнал, что папа служил в истребительном батальоне, преобразованном в партизанский отряд, действовавший на Брянщине; что потом этот отряд слился с 13-й армией и что мой родной освободитель дошел до немецкого города Лигниц.

Ура - наши в Курске!

А мы выживали в родных Сумах, которые стали «тылом врага», ездили по селам, где у людей были продукты, которые они меняли на вещи. Информации с фронтов не было, радио немцы заглушили, а за чтение партизанской листовки могли расстрелять на месте. Так продолжалось до 1943 года, когда фашисты вдруг стали истерично-нервными, начали массово сжигать какие-то архивы. В город просочились слухи о победе в Сталинграде. Ну а когда шла великая Курская битва, мы с другом Юрой забирались на крыши посмотреть, как колеблется воздух от едва-едва слышных взрывов со стороны Курска. В самом центре, на втором этаже здания на Соборной, располагалась немецкая жандармерия: на первом этаже аптека, что было, видимо, важно для заботящихся о себе фашистов (сейчас как раз напротив бывших окон жандармерии находится сервисный центр UMC). Когда в этот штаб попал снаряд наступающих советских войск, фашисты спешно из него выселялись, а мы тихо радовались их панике. А еще я помню, как с двоюродным братом, затаив дыхание, мы наблюдали настоящий воздушный бой. Над городом летела «рама» - двухкорпусный самолет, разбрасывающий листовки. Сверху и снизу ее сопровождали два советских истребителя. Немец летел низко - опустился под защиту своих зениток, но и из города не вылетал - боялся остаться без минометной поддержки. Наши же понимали: пока они рядом с немецким самолетом, с земли стрелять не будут, и обильно покрывали воздушный «катамаран» пулеметными очередями. Немца они таки доконали, сначала он выпустил из «брюха» все листовки, а потом из кабины выпрыгнул пилот, раскрыл парашют и стал спускаться, но его достала пулеметная очередь, и уже мертвым он приземлился на Садовой. Неуправляемый самолет же долетел до Веретеновки, упал и сгорел там. Мы были очень горды за наших летчиков.

Нам, 14-летним, воевать уже не пришлось

Нам не терпелось узнать, насколько близок фронт, и вдруг, когда однажды услышали минометную очередь со стороны Чернетчины, отчетливо поняли - наши совсем рядом! Пришел и тот день, когда линия фронта стала сугубо сумской реальностью - она проходила прямо по Пслу. Например, суконная фабрика уже была нашей территорией, а все, что в сторону центра, - в руках врага. Отступая, фашисты взорвали все мосты, подожгли центр города, но наши уже активно наступали, и немцы, что называется, драпали. 2 сентября 1943 года Сумы освободили. Мы были счастливы. Мы знали, что теперь-то уж точно будем жить хорошо!..

Во время оккупации школы не работали, нам многое предстояло наверстывать. Корпуса школы №18, где я тогда учился, находились как раз там, где ресторан «Кристалл». Меня выбрали комсоргом, чем я очень гордился. К тому времени в нас, 14-летних пацанах, страна уже видела будущих защитников, нам выдали по настоящей винтовке со штыком, правда, без патронов, и один на всех учебный автомат. На октябрьскую демонстрацию 1944 года мы вышли при полной амуниции, со штыками наголо. Не понимали тогда, что нас всерьез готовили к войне... К счастью, наши отцы и деды победили, а нам воевать уже не пришлось. Низкий им поклон за ту Победу и вечная память погибшим за нее!

Подготовила Елена Корнилова

Обсудить


п»ї
Читайте у цій рубриці

Женское лицо войны

На фронте она была связисткой, а потом всю жизнь связывала между собой ветеранов

Недавно ушла из жизни ветеран Великой Отечественной, кавалер ордена ВОВ и медали «За боевые заслуги» I степени и очень хороший человек Валентина Георгиевна Мухина.

Окончив с золотой медалью сумскую... Читати статтю повністю